Хотя ревматоидный фактор и не является строго специфичным для инфектартрита, но с наибольшим постоянством и частотой он обнаруживается именно при этом заболевании, что и определяет его несомненную диагностическую ценность.
По мнению большинства авторов, ревматоидный фактор обладает свойствами антигена. Однако вопрос о его значении в происхождении инфектартрита все еще вызывает много дискуссий.
Большинство авторов считает, что ревматоидный фактор не играет никакой этиологической роли, а появляется лишь в результате реакции организма на болезнь, т. е. является последствием заболевания. Однако ввиду того что при тяжелых формах инфектартрита с поражением внутренних органов и васкулитом в сыворотке больных неизменно находят высокое содержание ревматоидного фактора, многие считают, что он играет какую-то токсическую роль, возможно, вызывая преципитацию белка и повреждение сосудов, что придает этим случаям инфектартрита сходство с системной красной волчанкой и узелковым периартериитом.
А. И. Нестеров и Я. А. Сигидин считают, что ревматоидный фактор имеет прямое отношение к патогенезу болезни, на что указывает присутствие этого фактора почти во всех случаях инфектартрита и сохранение его в крови больных даже в период ремиссии. По мнению этих авторов, образование ревматоидного фактора, вероятно, связано «с глубокими гистохимическими и морфологическими изменениями соединительной ткани суставов при инфектартрите».
В настоящее время известно, что существует не только активатор реакции агглютинации – ревматоидный фактор, но и ее ингибитор – вещество, задерживающее агглютинацию эритроцитов.
Исследованиями Heller и др. (1954), Ziff (1956) показано, что ингибитор агглютинации находится в сыворотке здоровых людей, а также при заболеваниях, патогенетически сходных с инфектартритом, но где обычно не определяется ревматоидный фактор, например, при болезни Бехтерева, псориатическом артрите и других заболеваниях. У больных инфектартритом этот «фактор торможения» всегда отсутствует, что, по мнению Ziff, имеет большое диагностическое значение. В настоящее время некоторые авторы придерживаются мнения, что, возможно, в отсутствии при инфектартрите ингибитора агглютинации и кроется разгадка патогенеза инфекционного неспецифического полиартрита.
Таким образом, теория аутоиммунного патогенеза инфектартрита с точки зрения современных знаний об этом заболевании является наиболее вероятной, но и она не может считаться в настоящее время на 100% достоверной и обоснованной.
Дело в том, что основные факторы, приводимые с целью доказательства наличия при инфектартрите аутоаллергии: хроническое рецидивирующее течение, гипергаммаглобулинемия, плазмоклеточная реакция и т. д. – скорее доказывают наличие аллергии вообще, чем аутоаллергии. Наличие в сыворотке аутоантител удается обнаружить у больных инфектартритом далеко не во всех случаях и обычно в низком титре. Известно, что ревматоидный фактор, которому, приписываются свойства аутоантигена, отсутствует у детей, больных инфектартритом, а в некоторых случаях и у взрослых.
Кроме того, сам факт наличия аутоантител в крови больных инфектартритом еще не доказывает ведущего значения аутоаллергии при этом заболевании, значит этиология ревматоидного артрита не однокомпонентна.
Наиболее уязвимое место этой концепции заключается в том, что неизвестен первичный фактор, который обусловливает развитие заболевания, повышение проницаемости капиллярной стенки и делает возможным осуществление реакции антиген – антитело.
А. И. Нестеров, и Я. А. Сигидин, Timenez-Diaz считают, что этим первичным фактором может быть хроническая очаговая инфекция, которая приводит к образованию слабых антигенов и к вызываемой ими длительной выработке антител (патологических гамма-глобулинов).
По мнению Timenez-Diaz (1955), в результате взаимодействия этих аутоантител с антигенами в организме вырабатываются особые вещества – «киназы», нарушающие ферментные системы. Это приводит к активации плазминогена и развитию протеолитических процессов, результатом чего и является повышение проницаемости капилляров.
В повышении проницаемости капилляров при ревматизме и других коллагенозах, как известно, большая роль придается гиалуронидазе – ферменту, выделяемому стрептококком и стафилококком, способному расщеплять гиалуроновую кислоту, входящую в состав основного вещества соединительной ткани.
Однако значение инфекции как первичного этиологического фактора признается, как уже указывалось, не всеми (особенно иностранными) авторами.
Вторым крупным недостатком концепции аутоаллергии является то, что она не учитывает и не объясняет значение нарушения функций эндокринной и особенно нервной системы, что ясно выступает в клинической картине инфектартрита.
Среди «эндокринных» теорий патогенеза инфектартрита и других коллагеновых болезней наибольшей известностью пользуется теория Селье (Selye, 1951). Этот ученый относит все коллагеновые заболевания, в том числе и инфектартрит, к «болезням адаптации», под которыми он понимает болезненное состояние организма, возникшее под влиянием какого-либо патогенного агента («стрессора») вследствие нарушения гормональной регуляции гомеостаза. Главное место в адаптации организма, по Селье, принадлежит «адаптивным» гормонам, вырабатываемым корой надпочечников (противовоспалительным- глюкокортикоидам и провоспалительным – минералокортикоидам). Деятельность надпочечников регулируется гипоталамусом через адренокортикотропный гормон гипофиза.
Селье считает, что болезни адаптации возникают либо вследствие неадекватного ответа системы гипоталамус – гипофиз – кора надпочечников на воздействие «стрессора» (нарушение равновесия между провоспалительными и противовоспалительными гормонами, нарушение метаболизма гормонов, их излишек или недостаток и т. д.), либо вследствие изменения реактивности тканей по отношению к адаптивным гормонам, наступившего также под влиянием «стрессора».
При этом действие «стрессора», которым способен быть и любой патогенный агент (инфекция, травма, охлаждение и т. д.), может облегчаться или тормозиться рядом эндогенных факторов (наследственность, конституция и т. д.).
Таким образом гормональный фактор, по Селье, служит ведущим патогенетическим звеном в развитии «болезней адаптации». Опираясь на свои экспериментальные данные о возможности воспроизведения экспериментального артрита, сходного с инфектартритом, под влиянием провоспалительного гормона коры надпочечников – дезоксикортикостерона, особенно в сочетании с каким-либо экзогенным фактором (например, воздействие холода, диеты, богатой хлоридом натрия), а также исходя из факта подавления симптомов артрита под влиянием антивоспалительных гормонов (кортизон, АКТГ), Селье считает возможным отнести и инфекционный неспецифический полиартрит к болезням адаптации. Многочисленные клинические и экспериментальные исследования не подтвердили пека нарушения функционального состояния гипофиза и коры надпочечников в отношении выработки кортизона при инфектартрите. Уровень 17-гидрокси-кортикостероидов в крови больных инфектартритом, даже после многих лет болезни, остается нормальным или почти нормальным ((Nelson, Hench, Dresner, М. Г. Астапенко и Н. Б. Еникеева, 1962). Морфологических изменений коры надпочечников у больных инфектартритом тоже не было найдено. При помощи меченного по С14 гидрокортизона не было отмечено также нарушения эндогенного метаболизма кортизона. Клинически чрезвычайно редко устанавливается сочетание инфектартрита с аддисоновой болезнью.
Все это говорит о том, что инфектартрит нельзя рассматривать как проявление недостаточности выработки противовоспалительных гормонов корой надпочечников или нарушения их метаболизма. Правда, ряд исследований показал, что у больных инфектартритом изменен суточный ритм выработки гидрокортизона. По данным Hill (1958), наивысшая концентрация гидрокортизона в крови у здоровых людей приходится на 7-8 часов утра, а у больных инфектартритом она наблюдается значительно позже.
Этим, очевидно, и объясняется один из главных симптомов заболевания – утренняя скованность, являющаяся проявлением глюкокортикоидной недостаточности. Таким образом, все же нельзя совершенно отрицать значения нарушения гормональной регуляции в патогенезе инфектартрита.
Проведенные нами (М. Г. Астапенко и Н. Б. Еникеева, 1962) исследования реактивности коры надпочечников на введение стимулирующей дозы АКТГ показали, что у 68% больных инфектартритом ослаблена или извращена реактивность коры надпочечников и что, следовательно, надпочечники у больного инфектартритом, хотя и обеспечивают нормальный уровень кортикостероидов в крови, но не в состоянии справиться при предъявлении им повышенных требований (что, вероятно, имеет место в процессе болезни).
Приблизительно того же взгляда на сущность гормональных нарушений при инфектартрите придерживается и Hench. Он считает, что в основе инфектартрита лежит извращенная реактивность коры надпочечников. В ответ на воздействие какого-либо «стрессора» в организме происходит не повышение, как при нормальном функциональном состоянии надпочечников, а снижение уровня кортизона в крови, что и благоприятствует развитию воспалительных реакций.
Таким образом, при инфектартрите, вероятно, существует относительный тканевой гипокортицизм, на что указывают также А. И. Нестеров и Я. А. Сигидин и ряд других авторов. Об этом же говорит и тот факт, что больному инфектартритом (при наличии нормального уровня 17-гидро-ксикортикостероидов в крови) необходимо в 4-5 раз больше стероидных гормонов, чем-то количество, которое обычно выделяется за сутки корой надпочечников.
Эндокринные теории патогенеза инфектартрита, указывая на большое значение изменений общей и органной реактивности при инфектартрите, все же не в состоянии полностью объяснить механизм развития этого заболевания. С точки зрения этих теорий нельзя объяснить ни механизма изменений функционального состояния коры надпочечников, ни системности поражения соединительной ткани, ни стойкости патологического процесса.
Так же, как и инфекционно-аллергическая теория, эндокринные теории не в состоянии объяснить первичных механизмов развития аллергического состояния при инфекционном неспецифическом полиартрите.
Работами отечественных авторов (А. И. Безредка, А. Д. Сперанский, А. Д. Адо, П. Ф. Здродовский и др.) установлено ведущее значение нервнорефлекторных механизмов в происхождении сенсибилизации, аллергии и иммунитета. В связи с этим патогенез таких инфекционно-аллергических заболеваний, как ревматизм или инфектартрит, не может рассматриваться лишь с позиции органных и гуморальных нарушений.
Этиология инфекционного неспецифического полиартрита крайне сложно. В клинической картине инфектартрита отчетливо выступают признаки, указывающие на участие нервной системы и особенно ее вегетативного отдела. Сюда относятся изменения психики больных (эмоциональная неустойчивость, неадекватные реакции, плаксивость и т. д.), симметричность поражения суставов, трофические изменения мышц, костей и кожи, нарушение сосудистого тонуса и потоотделения, лабильность пульса и т. д.
Точки зрения на решающее значение нарушений нервной регуляции в происхождении инфекционного неспецифического полиартрита придерживаются многие авторы. Еще Charcot (1868), указывая на сходство инфектартрита с артропатиями при сифилисе и сирингомиелии, высказывал мнение о неврогенном происхождении этого заболевания.
Н. А. Вельяминов (1908) считал причиной инфектартрита поражение центральной и периферической нервной системы токсинами, образующимися в организме при инфекционных заболеваниях, нарушениях обмена и эндокринной регуляции, в результате чего возникает трофоневроз, проявляющийся поражением суставов и трофическим расстройством мышц, костей и кожи.
М. М. Дитерихс видел причину инфектартрита в инфекционном поражении ганглиозных клеток спинного мозга.
Л. О. Даркшевич, А. А. Корнилов, М. П. Кончаловский, А. Е. Щербак, Е. М. Тареев признают большое значение нервнотрофических факторов в развитии этого заболевания. А. И. Нестеров и Я. Л. Сигидин также считают, что в происхождении таких инфекционно-аллергических заболеваний, как ревматизм и инфектартрит, играет роль нарушение нервной регуляции, связанное с инфекционно-токсическим влиянием очага хронической инфекции на центральную нервную систему.
Этиология инфекционного неспецифического полиартрита может быть обусловлена психической травмой (например, учащение случаев ревматоидного артрита во время бомбардировок Лондона в период войны).
Short с сотрудниками отмечают, что у половины больных перед развитием болезни имеет место перегрузка высшей нервной деятельности. Исследования функционального состояния коры головного мозга больных инфектартритом с помощью изучения двигательных условных рефлексов показали, что у этих больных ослаблены оба нервных процесса (главным образом, тормозной), особенно при выраженной активности заболевания. С уменьшением активности болезни признаки нарушения высшей нервной деятельности также уменьшаются (М. Г. Астапенко, 1958).
Так же обнаружены также значительные нарушения регуляторных функций высших вегетативных центров: применение средств, воздействующих на область гипоталамуса (эфедрин, аспирин), у больных инфектартритом часто вызывает неправильные, извращенные реакции со стороны потоотделения, кровяного давления, пульса, температуры и т. д. У этих больных также часто отмечаются извращение суточного ритма температуры тела (вечерняя температура ниже утренней), нарушение водного баланса, суточного ритма диуреза и другие нарушения вегетативной регуляции.
Имеются данные и о нарушении функции спинальных центров, о заинтересованности клеток передних и задних рогов спинного мозга (А. А. Корнилов, Morrisson и др.) с морфологическими (дегенеративными) изменениями в них.
Исследования вегетативной нервной системы обнаруживают признаки ее поражения в виде вазомоторнотрофических нарушений (изменение трофики кожи, холодные и влажные конечности, остеопороз, нарушение потоотделения), двигательных нарушений (атрофия мышц, изменение их силы и тонуса), нарушений болевой чувствительности и болевой адаптации и т. д. (Г. Е. Илютович, 1956; М. Г. Астапенко, 1958). Локализация этих симптомов главным образом в дистальных отделах конечностей говорит о заинтересованности узлов пограничного симпатического ствола. При этом все эти симптомы отличаются стойкостью и прогрессируют с течением болезни.
О поражении вегетативной нервной системы, главным образом ее симпатического отдела, говорят данные многих авторов.
Michez наблюдал ухудшение течения заболевания под влиянием ваготонизирующих физиопроцедур и улучшение под влиянием адренергических физических агентов. На основании этого он заключает, что при инфектартрите имеет место состояние нейровегетативной дистрофии с вагусным преобладанием.
При изучении состояния вегетативной нервной системы у больных инфектартритом Michotte обнаружил, что у них имеет место неправильное соотношение адреналина (А) и норадреналина (NA) в крови. Если у здоровых людей соотношение NA/A=3,4/1 т. е. Наблюдается значительное преобладание норадреналина, то у больных инфектартритом NA/A=1/3,6, т. е. имеет место обратное соотношение – преобладает адреналин. Соотношение – можно привести к норме длительным воздействием прокаина, который является ингибитором моноаминоксидазы – фермента, содержащегося в рецепторах вегетативной нервной системы. Отсюда Michotte делает вывод, что при инфектартрите существует нарушение функции вегетативной нервной системы, что выражается в патологически повышенном разрушении норадреналина моноаминоксидазой. Многие авторы отмечают наличие вегетативной дистонии при этом заболевании с преобладанием тонуса симпатической нервной системы или с преобладанием парасимпатического тонуса.
Таким образом, наблюдения указывают на несомненное нарушение функций нервной системы на ее различных уровнях при инфекционном неспецифическом полиартрите, однако генез этих нарушений остается неясным. Некоторые авторы считают изменения со стороны нервной системы вторичными, т. е. являющимися следствием заболевания.
Большинство признает патогенетическую роль нервного фактора в развитии инфектартрита (А. И. Нестеров, Е.М. Тареев, Н. А. Вельяминов, М. М. Дитерихс, А. А. Корнилов, М. Г. Астапенко, И. И. Макаренко и др.). Конкретное значение неврогенных нарушений в развитии заболевания и их связь с другими патогенетическими факторами (инфекция, нарушения иммуногенеза, дезорганизация соединительной ткани) все еще недостаточно ясны, хотя некоторые данные в этом отношении имеются. В работах А. И. Нестерова, Г. Д. Залесского, Г. Е. Перчиковой показано, что повышение проницаемости капилляров, имеющее бесспорное значение в патогенезе инфектартрита, находится в зависимости от функционального состояния центральной нервной системы.
Сделанное сопоставление функционального состояния вегетативной нервной системы, иммунологических и эндокринных сдвигов у больных инфектартритом показало, что между ними существуют определенные корреляции. Чем больше выражено изменение функций нервной системы, тем интенсивнее иммунологические и эндокринные сдвиги. Так, например, при резком нарушении функции вегетативных центров чаще встречаются извращенные реакции коры надпочечников на введение АКТГ, а при небольших нарушениях чаще наблюдаются нормальные реакции.
Приведенные данные показывают, что изменению функционального состояния нервной системы, по-видимому, принадлежит весьма важная роль в формировании патологической общей реактивности у больных инфектартритом. В последнее время появились работы, указывающие на значение наследственности в этиологии ревматоидного артрита. По данным Blumberg (1962) у родственников больных ревматоидным артритом это заболевание имеет место в 7% случаев, а у родственников здоровых людей – лишь в 2%. По данным Lawrence и Ball, количество случаев заболевания ревматоидным артритом у родственников больных равнялось 9%, а у родственников контрольной группы – 2%. Согласно исследованиям Barter (1952), среди родственников 100 обследованных им больных ревматоидным артритом частота этого заболевания составляет 5,3% (по сравнению с 2,3% в семьях контрольных лиц). Kellgren и сотрудники при серологическом исследовании родственников больных инфектартритом и родственников контрольной группы лиц установили, что ревматоидный фактор обнаруживается в первой группе в 2-3 раза чаще. При этом никаких клинических проявлений ревматоидного артрита у этих лиц не отмечалось.
Все эти данные указывают на роль генетического фактора в развитии инфектартрита, как составляющей патогенеза инфекционного неспецифического полиартрита. Однако большинство авторов считает инфектартрит не наследственным заболеванием, а говорит лишь о наследственном предрасположении или о наследственной конституции. Kellgren считает, что по наследству передается лишь способность продуцировать ревматоидный фактор. Blumberg полагает, что передаются по наследству некоторые гамма-глобулины.
По всей вероятности, следует присоединиться к мнению тех авторов, которые считают, что речь идет не о прямом наследовании болезни, а лишь о наследовании особенностей иммуногенеза, обмена веществ, нейроэндокринных сдвигов и т. д., т. е. индивидуальной реактивности, предрасполагающей к заболеванию инфектартритом.
Таким образом, исходя из данных, которыми располагает современная наука, патогенез и этиология ревматоидного артрита (инфекционного неспецифического полиартрита) следует считать весьма сложными, а отдельные звенья этого патогенеза – недостаточно выясненными. Твердо установлено в настоящее время лишь то, что в основе патологического процесса ревматоидного артрита лежит системное поражение соединительной ткани и что, таким образом, инфектартрит относится к коллагеновым болезням. Из существующих в настоящее время концепций происхождения этого заболевания наиболее вероятна концепция аутоиммунного патогенеза, пусковым механизмом которого, по-видимому, является очаговая стрептококковая инфекция. В реализации возможности заболевания и в его развитии основная роль принадлежит индивидуальной общей и иммунологической реактивности, которая обусловлена состоянием нервной и эндокринной системы, обмена веществ, а возможно, и наследственным предрасположением.